Никон - патриарх Московский (в миру Никита Минич). Родился в 1605 г., в семье крестьянина села Вальдеманова (Княгинского уезда, Нижегородской губернии). В детстве много вытерпел от ненавидевшей его мачехи и рано приучился полагаться только на самого себя. Случайно попадавшие в его руки книги пробудили в нем жажду знания, и он юношей ушел в Макарьев Желтоводский монастырь. Через несколько лет он стал священником в соседнем с его родиной селе, а оттуда перешел, по просьбе пленившихся его служением московских купцов, в Москву. Потрясенный смертью всех своих детей, он убеждает жену уйти в монастырь, а сам на Белом озере, в Анзерском скиту, принимает монашество под именем Никона. В 1642 г. Никон переходит в Кожеозерскую пустынь и вскоре становится ее игуменом. С 1646 г. он делается известным Алексею Михайловичу , по желанию которого вскоре назначается архимандритом московского Новоспасского монастыря. В 1648 г. уже митрополит Новгородский. В Новгороде Никон приобретает широкую популярность своими проповедями, заботами о церковном благочинии и благотворительностью. Во время бунта 1650 г. он с риском для собственной жизни пытается преданием проклятью и личными увещаниями восстановить порядок. С этого времени царь в письмах своих к Никону уже начинает называть его ""возлюбленником своим и содружебником"". В 1652 г. Никон перевозит в Москву из Соловецкого монастыря мощи святого митрополита Филиппа , замученного Грозным . Во время этой поездки умирает в Москве патриарх Иосиф , и Никон избирается его преемником. Царя и патриарха связывала настоящая дружба. Еще новоспасским архимандритом Никон каждую пятницу ездил к царю во дворец, и они подолгу засиживались за откровенной беседой; царь и сам нередко навещал архимандрита. Когда Никон стал патриархом, царь иногда целые дни проводил с ним в его загородных монастырях. Впечатлительные и порывистые, с преобладающими практическими наклонностями, и с очень развитыми эстетическими вкусами, они тем больше могли давать друг другу, что за одним чувствовалось преимущество житейского опыта и решительного характера, за другим - душевной мягкости и чуткости. Выдвинутый царем, Никон и в глазах общества являлся желательным кандидатом на патриарший престол, ввиду важных задач, стоявших тогда перед церковной властью. Большую тревогу среди преданных церкви людей вызывали тогда общая распущенность нравов, отражавшаяся и на духовенстве, и разнообразные погрешности в богослужебном чине. Еще при патриархе Иосифе, в видах упорядочения церковной жизни, образовался в Москве кружок ревнителей, с царским духовником Ст. Вонифатьевым во главе, получивший большое влияние на церковные дела. Воззрения ревнителей разделял и Никон, сблизившийся лично с некоторыми из них; в духе их воззрений он действовал на Новгородской кафедре, и его кандидатура в патриархи встретила с их стороны энергичную поддержку. Сам царь, примыкая к ревнителям в общей постановке задачи, на способ ее осуществления имел, однако, особый взгляд, так как склонен был придавать церковной реформе политическое значение. Воскрешая забытую идею о Москве, как центре вселенского православия, - идею, предполагавшую подчинение московскому государю всего православного Востока, и вместе с тем имея в виду прочнее закрепить за Москвой присоединявшуюся к ней Малороссию, Алексей Михайлович считал необходимым тесное единение русской церкви с греческой и малороссийской, а оно, по его мнению, могло быть достигнуто путем согласования русской церковной практики с греческими образцами. Это задание, несомненно, было поставлено будущему патриарху и принято им, причем Никону пришлось изменить свой первоначальный отрицательный взгляд на православие греков. Со своей стороны, и Никон приносил на патриарший престол собственную программу, далеко выходившую из рамок обрядовых вопросов. По установившемуся в Москве ранее порядку, церковное управление находилось под постоянным и непосредственным надзором государственной власти: царь назначал и смещал патриархов, созывал духовные соборы, направлял их деятельность, даже изменял их решения, а иногда и сам издавал церковные законы. Никон считал такой порядок ненормальным и находил необходимым освободить церковь от господства над ней светской власти, даже вовсе устранить ее вмешательство в церковные дела. В то же время он представлял себе организацию церковной власти по аналогии с государственной и вместо царя хотел видеть во главе церкви патриарха, облеченного такими же неограниченными полномочиями. Может быть, предвидя свое избрание и возможность борьбы в дальнейшем, он и торжественное перенесение мощей святого Филиппа устроил для того, чтобы примером из жизни Грозного предостеречь своего царственного друга от нового конфликта между царской и духовной властью. Упорными отказами от звания патриарха Никон заставил царя на коленях умолять его принять патриарший сан и дал согласие лишь после того, как все присутствовавшие в церкви, в том числе царь и бояре, поклялись, что будут во всем беспрекословно слушать его как ""архипастыря и отца верховнейшего"". Первым важным распоряжением Никона и вместе с тем началом реформы было предписание (в 1653 г.) ""творить в церкви"" вместо ""метаний на колену"" поклоны ""в пояс"" и креститься ""тремя персты"". Это распоряжение, ничем не мотивированное и шедшее в разрез с постановлением Стоглавого собора, вызвало резкий протест среди наиболее энергичных представителей тогдашнего духовенства (Неронов , Аввакум , Логгин и др.), принадлежавших к числу ""ревнителей"", но не допускавших насильственной ломки старинного православного обряда. Расправившись своей властью с своими прежними друзьями - одних отправив под начало, других подвергнув расстрижению, - Никон дальнейшие свои мероприятия решил проводить уже не единолично, а через духовный собор. Созванный им в 1654 г. собор объявил, согласно указаниям патриарха, целый ряд русских церковных чинов ""нововводными"", а русские служебники, их содержавшие, испорченными и подлежащими исправлению ""против старых харатейных (т. е. русских же) и греческих книг"". Этим своим постановлением собор в принципе признал возможным заблуждение для самой русской церкви в ее богослужебной практике и непогрешимым образцом для нее провозгласил практику церкви греческой, с той лишь оговоркой, что этот образец дан не в новых, а в старых греческих книгах. Принятые собором положения задевали национальное чувство русского человека, привыкшего видеть в своей церкви единственную опору правой веры и благочестия; но для Никона они являлись исходными пунктами всей реформы, и потому он настаивал на их признании, подвергнув суровому наказанию выступившего на соборе с возражениями коломенского епископа Павла . Образ действий Никона усилил сопротивление его противников. Соглашение между ними стало тем менее возможным, что обе стороны выходили, по существу, из одинаковых принципиальных взглядов: по недостатку богословского образования обе придавали обрядам существенную важность в деле веры, не различая их от догматов, и потому не могли сойтись на компромиссе.
|
